Услышав положительный ответ, Скворцов ещё раз поблагодарил и отдал мне телефон.

– На сегодня всё, – сказал нам Скворцов, – вы свободны. Если вспомните ещё что-нибудь, сразу звоните. Да, к вашему сведению, я вынужден буду связаться с родителями вашей подруги и сообщить о случившемся. Возможно, они смогут что-то добавить.

Натали схватилась за голову и сжала виски́.

– Господи, они с ума сойдут, – сказала она. – Можно, я вам позвоню, чтобы вы мне рассказали о вашем с ними разговоре? И вообще, Евгений Леонидович, возможно ли такое, чтобы вы держали меня в курсе событий?

Скворцов глянул на Натали, затем на следователя, и обратился к нам:

– Ну, вообще, это не положено. Но в общих чертах, чтобы, так сказать, не вредить и не мешать поискам, думаю, я смогу вас держать в курсе происходящего.

– Большое вам спасибо, Евгений Леонидович, – горячо поблагодарила Натали и дотронулась до его руки.

Скворцов чуть не подпрыгнул на месте и отдёрнул руку. Мы встали, ещё раз поблагодарили следователя и его помощника, и вышли в коридор.

– О-ля-ля, – весело сказала я, – вижу, Натали вышла на охоту и вовсю кокетничает с помощником следователя.

– Союзник и добросовестный исполнитель в данном деле – это именно то, что нам надо, – спокойно ответила Натали. – А раз он на меня запа́л, не буду лишать его иллюзий, пусть стремится как можно чаще видеться со мной, тогда я смогу узнать как можно больше о ходе поисков. К тому же молодые амбиции и непременное желание выслужиться перед понравившейся девушкой заставят его добросовестно выполнять свою работу.

– Что я слышу? – удивилась я. – Неужто Натали превратилась в холодную расчётливую стерву? Ушам своим не верю.

– Ну почему сразу в расчётливую стерву? – улыбнулась она. – Симпатичный молодой человек, весьма неглупый, почему бы не пофлиртовать? Среди моих поклонников и ухажёров ещё не было ни одного представителя «органов».

– Смотри, аккуратнее с этим, – сказала я, – а то арестует тебя и закуёт в наручники, за использование его служебного положения в твоих личных целях.

Мы расхохотались и поспешили скорее уйти.

Я вернулась на базу. Здесь было всё как всегда: свой обособленный мир, своя история; примитивный, извращённый взгляд на всё происходящее.

В каком-то смысле мне было здесь комфортно, я могла свободно выражать свои мысли и желания – ограничения и цензура здесь не действовали. Вещи назывались своими именами. К тому же я была словно отгорожена и защищена от внешнего мира стенами борделя, – это не то место, куда заглядывают праздные обыватели или просто любопытные прохожие. Сюда приходили за конкретным интересом. Здесь не спрашивали твоего настоящего имени, не интересовались твоим прошлым, не лезли в душу. И меня это устраивало.

Наша организация «без названия» напоминала мне невидимую сеть или паутину. Куда бы вы ни пришли, куда бы ни повернули – везде вам встретятся наши агенты, везде вы коснётесь этой невидимой нити, сами того не зная: и вам тут же предложат комфортно отдохнуть, предложат приятный досуг, а то и в открытую дадут карточку с изображением аппетитных вишенок или клубнички, с надписью «интим услуги». Если вы проявите слабость или желание отведать той самой «клубнички», вас любезно проведут по адресу чуть ли не до дверей обители греха, чтоб вы смогли отведать заветного запретного плода.

Целая сеть агентов, представленная таксистами, гостиничными клерками, работниками саун, и даже обычными на первый взгляд раздатчиками рекламных буклетов, опутала столицу. Они везде: на вокзалах, в аэропорту, у гостиниц и в самих гостиницах, в клубах, на улицах и площадях, у станций метро. Вы каждый день проходите мимо них, сами того не зная. Вы принимаете их за обычных людей, таких, как все, таких, как вы сами. И не подозреваете их ни в чём таком. А они тем временем делают своё дело – без перерыва и без выходных, с утра до поздней ночи, и потом до самого утра. Они сменяют друг друга чуть ли не посменно, как мы в своих апартаментах, чтобы этот процесс не прекратился и не остановился ни на одну минуту.

Вас, ничего не подозревающего, встретят везде, вам нигде не спрятаться от их предложения. Вы можете даже ни о чём таком не думать, у вас может быть любимая женщина, семья, дети. Но вам так ненавязчиво и в то же время настойчиво предложат, так заманчиво и соблазнительно всё преподнесут, что вы невольно поймаете себя на мысли: «А может…?»

Уличные путаны на проспектах и трассах разогреют ваш интерес и воображение: здесь каких только нет?! Их не спутаешь ни с кем. Эти представительницы дешёвых интим-услуг мало похожи на киношных ухоженных красоток, хотя кое-какие элементы их гардероба они всё же переняли: чулки-сеточки, сапоги-ботфорты, кожаные и лаковые мини-юбки и шорты, облегающие короткие топы. О, такие мини-вещицы особенно пикантно смотрятся на жирных бесформенных барышнях, которые по примеру своих худых подруг пытаются впихнуть свои телеса в пресловутые «мини». И потом все их складки просто-таки вываливаются со всех сторон, словно перешедшее тесто из кадки.

Возможно, вы и не соблазнитесь их «прелестями», побрезговав прикосновением сомнительного букета неизвестности. Но в вашу голову непременно закрадётся вопрос: «А как выглядит дорогая проститутка? Что она умеет? Сможет ли удивить?»

И, вернувшись домой, вы отыщите в интернете сайты секс-услуг и просмотрите «предложения», ознакомитесь для начала с прейскурантом, примеряя на себя цены и фантазируя на фото представительниц борделя.

И вот, ваша слабость сделала своё дело. Червь внутри вас уже точит вашу душу, словно ржа, разъедая и отравляя её. Вы начинаете испытывать вину по отношению к своей любимой, как будто уже что-то совершили. Вы знаете, что не изменяли физически, но понимаете также, что мысленная измена порой даже хуже физической. Ведь, находясь рядом со своей женщиной, вы мысленно возвращаетесь к другой, или другим.

В конце концов, вы сживаетесь с этим состоянием, привыкаете к нему. И в какой-то момент вы решаете: «А почему бы нет? Я так устал от однообразия, несмотря на то, что люблю свою женщину. Ведь я мужчина, я самец, мне нужно разнообразие. В конце концов, один раз не считается. И к тому же, не зря ведь я мучился столько времени угрызениями совести за то, чего не делал. Ничего ведь не изменится».

И вы дрожащими от волнения пальцами набираете на своём телефоне номер с визитной карточки, полученной однажды на улице и не выброшенной вами сразу; или с монитора ноутбука, на котором сейчас открыта страница интересующего сайта. Вы договариваетесь о встрече, всё ещё сомневаясь, вы приезжаете на место, и – всё происходит.

В каждую минуту, в каждый момент времени на протяжении всей этой цепочки – от рекламного буклета уличного раздатчика визиток до конечной точки вашего визита в бордель – у вас был выбор: продолжать или остановиться. Именно это право выбора отличало вас от самца животного, подчинённого лишь инстинктам, и стремящегося спариться как можно с бо́льшим количеством самок. Но в каждую минуту времени вы делали один и тот же выбор – оказаться, в конце концов, там, где вы оказались.

Несомненно, вы потом найдёте себе массу оправданий и извинений, вплоть до того, что ваша такая любимая вами женщина, в конечном итоге, окажется единственной виноватой в вашем поступке. Вы объявите себя самцом, ваше прежнее чувство вины давно забыто и спрятано подальше. Ведь ничего, собственно, не изменилось: вы по-прежнему остаётесь преданным мужем, образцовым семьянином и отцом. «Ну, подумаешь, сходил разок в бордель. Зато теперь я – мужик!»

А где один раз, там и второй, и следующий. «Единожды преступивший…»

«Ну, я же не изменяю своей женщине, – говорите вы, – я ведь не завожу романов и интрижек на стороне. Я просто иногда расслабляюсь, снимаю напряжение».

И то, что у женщин называется нелицеприятным словом «бл…ство», у вас, мужчин-самцов, называется умным словом «полигамия». И плевать, как себя чувствует при этом ваша женщина. Главное, что теперь вам есть, чем похвастать перед друзьями: «Я самец! Я полигамен! Прошу считаться с этим и уважать. Я мужик! А вы?»